Библиомания или лень: почему мы собираем книги, но не читаем их?
Проанализировали причины, которые могли повлиять на книжное накопительство, узнали о патологических отклонениях, связанных с привязанностью к книгам, а также поговорили с психологом Анастасией Стеблянко о любви к собирательству книг.
«Для меня бумажные книги — это деталь интерьера. Выбирая книги, я прикидываю, как они будут сочетаться друг с другом и обстановкой в комнате. Я смотрю на цвет, оформление переплета, размер книги и материал. Для в бумажных книг важен именно внешний вид, а не содержание. Не подумайте, я вовсе не пустышка, и читаю книги, но только в электронном варианте. Для бумажных книг у меня есть эстетическая миссия», — говорит офис-менеджер Дина Габидуллина.
На самом деле, история Дины не исключение, так как практика использования книг в качестве деталей интерьера имеет многовековую историю. Но порой книжное накопительство может принимать странные и даже патологические формы. Поэтому мы рассмотрели причины, которые, по нашему мнению, могли повлиять на книжное накопительство, узнали о патологических отклонениях, связанных с привязанностью к книгам, а также поговорили с психологом Анастасией Стеблянко о любви к собирательству книг.
XXI век — много информации и мало времени
Главная причина накопительства книг или откладывания их на потом лежит на поверхности — мы живем в стремительно ускоряющемся веке и очень редко позволяем себе удовольствие остановиться и расслабиться. Мы покупаем подписки на книжные рассылки от New Yorker и обещаем себе, что непременно прочитаем лауреатов Нобелевской и Пулитцеровской премии. Стопки книг копятся, мы успокаиваем себя, что скоро возьмем отпуск и в нем обязательно прочитаем все книги. Но в большинстве случаев этого не происходит.
«Мне нужен покой и тишина. Мне хочется налопаться углеводов и не думать об этом. Книжку почитать. Не журнал, а нормальную книжку. Я покупаю книги, но успеваю только рецензии читать», — цитата из фильма «Отпуск по обмену».
Каждый день на нас обрушивается огромный объем информации, как только мы открываем социальные сети или включаем телевизор. Книжные магазины переполнены бестселлерами по тайм-менеджменту, которые мы читаем на бегу и быстро забываем. Чтение книг постепенно превращается из удовольствия в труднодоступную роскошь, а иногда даже в неприятную обязанность, потому что регулярно появляются списки книг, обязательных для прочтения. Например, «10 книг, которые вы обязаны прочитать до 30», «15 лучших книг ХХ века», «30 величайших книг всех времен» и так далее.
Главный посыл подобных списков — вы обязаны прочитать эти книги, хотя на самом деле чтение тем и особенно, что человек сам выбирает, что и когда ему читать. А от чтения «по принуждению» мы не только не получаем никакого эстетического удовольствия, но и крайне редко что-то запоминаем и усваиваем из них.
«Моя страсть — дорогие издания книг по истории искусств. В большинстве случаев я их не читаю, но не могу удержаться от того, чтобы не купить какую-нибудь книгу, в которой собраны красивые репродукции картин Боттичелли или Магритта. В прошлом году я купила книгу Умберто Эко «История красоты» за 10 или 15 тыс. тенге и до сих пор не дочитала. Я ее перелистывала, любовалась античными скульптурами и архитектурой, но читать ее просто невозможно — слишком занудно и тяжело. Так она и стоит на почетном месте рядом с другими такими же красивыми, но непрочитанными книгами», — призналась менеджер Томирис Кусаинова.
Еще одна причина, по которой мы покупаем книги, которые остаются непрочитанными — их доступность. Не будем в качестве примера приводить XVIII или XIX века, когда романы выходили в определенных литературных журналах частями, а хорошие издания были по карману только состоятельным людям. Но каких нибудь 30-40 лет за переводами зарубежных книг и отечественными новинками действительно выстраивались очереди. Например, роман Стивена Кинга «Мертвая зона» в переводе Олега Васильева и Сергея Таска в 1984 году выходил в трех номерах журнала «Иностранная литература».
«На «Мертвую зону» выстраивались не просто очереди в библиотеку — это был первый роман, во всяком случае, напечатанный в «Иностранной литературе», который всерьез ксерили, раздавали. И я очень хорошо помню, какими правдами и неправдами мы с матерью доставали этот роман. И действовал он на нас обоих так сильно, что нам довольно долго снились сны на эту тему, и мы вытаскивали друг у друга «Мертвую зону», чтобы как можно быстрее ее дочитать и вернуть», — вспоминал писатель и литературовед Дмитрий Быков.
Сегодня романтика «добывания книг» канула в Лету, потому что благодаря интернету можно купить даже еще недописанные книги — достаточно оплатить предзаказ, и вы получите их одним из первых. Онлайн- и офлайн-магазины, легальные сервисы по покупке книг, и, конечно, пиратские сайты — в них находятся даже самые редкие и старые книги. Отчасти доступность также влияет на то, что мы покупаем книги, но в дальнейшем их не читаем — их приобретение может быть минутным желанием, которое прошло как раз после оплаты покупки.
Кроме того, на откладывание чтения купленных книг может влиять негативный школьный опыт. К сожалению, урокам литературы в школе, особенно после ввода Единого национального тестирования, уделяется все меньше внимания. Этот предмет все чаще превращается в сухие пересказы прочитанных произведений. Ни о каком разборе, диалоге учителя и ученика, дискуссиях и спорах не может быть и речи — у преподавателей на это просто нет времени. Да и школьная программа по чтению составлена далеко не идеально — до сих пор ведутся споры на тему, зачем школьникам читать сложнейшее «Преступление и наказание» или объемную эпопею «Война и мир». При нетривиальном подходе к презентации этих произведений для учеников можно добиться от них интереса, но снова — как за урок в 45 минут один-два раза в неделю можно изменить отношение школьников к классической литературе? Возможно, министерству образования следует пересмотреть школьную программу по литературе и разбавить ее произведениями современных авторов, чтобы был соответствующий современности контекст.
«В моей школе литературу преподавали очень-очень скучно. Теория, сухие факты, краткий пересказ произведений, никому не нужные сочинения, которые списывались из изданий типа «250 лучших сочинений по литературе». Все изменилось, когда к нам пришла новая учительница. Ее уроки были просто ошеломительными. Она не тараторила биографию писателей по бумажке, она вызывала нас на разговор, говорила с нами не академическим, а живым языком. Например, объясняя нам важность чувств и ощущений в литературном произведении, она приводила в пример сцены из «Гарри Поттера», чем сразу заслужила наше уважение. Она с такой любовью рассказывала о литературе, что и мы в конце концов поняли, что книги — это что-то особенное и совершенно нам всем необходимое», — поделилась воспоминаниями журналистка Алина Анискина.
Когда книжное накопительство становится патологией
Иногда страсть к накоплению книг может иметь под собой психологическое отклонение, называемое библиоманией. Термин придумал и ввел врач Манчестерского королевского лазарета Джон Ферриар, написавший одноименную книгу. Вводную стихотворную часть врач посвятил своему другу — книжному коллекционеру Ричарду Хеберу.
«Какие дикие желания, какие неугомонные муки охватывают Несчастного, пережившего книжную болезнь», — писал Джон Ферриар.
Автор The Guardian Лоррейн Берри напомнила читателям, что в XIX веке коллекционирование книг превратилось среди британских джентльменов из обычного явления в навязчивую идею. Дело дошло до того, что библиограф Томас Фрогналл Дибдин написал сатиру на страдающих от книжного накопительства людей под названием «Библиомания или книжное безумие: библиографический роман». По мнению автора книги, библиоманы одержимо искали «первые издания, настоящие издания, книги с черной печатной буквой, большие бумажные копии; неразрезанные книги, края которых не срезаны переплетным инструментом; иллюстрированные копии; уникальные экземпляры в сафьяновом переплете или шелковой подкладке; и копии, напечатанные на пергаменте». В то же время, как утверждает Лоррейн Берри, сам Томас Дибдин страдал от того же недуга, что и герои его книги — он был «одержим физическими аспектами книг», содержанию при этом уделялось гораздо меньше внимания.
При этом, говоря о библиомании, есть опасность перепутать ее с библиофилией. Здесь нам пригодится классификация книговеда Николая Лисовского, процитированная в книге историка книги Михаила Куфаева «Библиофилия и библиомания». Лисовский говорил, что важно различать три типа любителей книг:
1.Библиофил — «истинный любитель, знаток и ценитель книг не только с их внешней стороны, но и со стороны внутреннего содержания».
2.Библиоман — «тоже любитель, иногда и знаток книг, но по преимуществу с внешней стороны. В своем коллекционерстве он стремится подобрать книги или имеющие роскошный вид, или представляющие редкость, часто независимо от содержания».
3.Библиотаф — книголюб, приближающийся в некоторых случаях к библиоману, коллекционирующий часто без особого плана и охраняющий свои книжные богатства до того старательно, что не только не может служить ими другим людям во имя просвещения, но нередко и сам не в состоянии разыскать прочно запрятанных книг. Это сущий могильщик, тип патологический, которому самое уютное место можно было бы рекомендовать в психиатрической лечебнице.
Мы не будем рассматривать последний тип в силу его психопатологии, и остановимся на первых двух, которые и коренятся в стремлении людей собирать книги. Библиофильство и библиомания — очень похожие и близкие явления, но именно книжное накопительство больше присуще, конечно, второму.
По мнению Куфаева, важно понимать, что библиомания — «порождение не интеллекта, а чувства». Библиоман, по мнению автора, — это книголюб, обладающий «страстным любопытством и болезненным упорством, переходящим в манию в отношении книги и ее накопления в сугубо эгоистических интересах».
В статье Inlife Healthcare приводятся следующие основные симптомы библиомании:
- накопление бесполезных книг;
- непреодолимое желание владеть книгами, хотя они и не прочитываются;
- сбор множества экземпляров одной и той же книги
- пристрастие к накоплению книг становится настолько импульсивным, что даже вмешивается в распорядок дня жертвы;
- беспокойство, депрессия и бесконечные переживания по поводу коллекции;
- отсутствие интереса к личной жизни или личным отношениям.
При этом библиоманов нельзя объединять в общую большую группу, так как их цели книжного накопительства отличаются. Михаил Куфаев в своей книге приводит классификацию библиоманов, предложенную французским писателем Полем Лакруа. Согласно ей, библиоманы собирают книги с определенной целью.
Первая группа собирает книги из жажды обладания. Они чувствуют себя счастливыми, «обладая книгами, точно так же, как скупой усматривает все свое благополучие в обладании деньгами».
Вторая группа собирает книги из чувства тщеславия — такой библиоман «собирает сокровища преимущественно напоказ, и в особенности роскошные и редкие издания».
Третья группа собирает книги из чувства зависти — когда библиоман «ищет всего, чего он не имеет, но как только получит, желания его направляются уже по иному пути».
Четвертая группа — это коллекционеры, которые «не щадят ни трудов, ни средств — он имеет, например, 120 различных изданий Петрарки, или несколько тысяч номеров вольтеровских произведений во всех возможных изданиях».
Михаил Куфаев, отмечая доступность и яркую выразительность классификации Лакруа, добавляет, что предложенные им категории — не окончательные и могут перетекать друг в друга. Например, завистливый библиоман может быть и тщеславным, как библиоман-коллекционер может собирать книги из тщеславия. Автор книги вспомнил историю, как один аристократ, организовав светский раут, решил, что ему необходима дома обширная библиотека. Дело в том, что на мероприятие были приглашены высокопоставленные лица, чье мнение было важно для дальнейшей карьеры хозяина раута. Поэтому аристократ просто взял на день книги напрокат из магазина, а после раута вернул. То есть в этом случае в аристократе сыграло тщеславие, но оно не имело никакого отношения к любви к книгам или болезненному книжному накопительству.
Библиоманию, как утверждает автор Inlife Healthcare Мукта Агравал, сегодня лечат теми же препаратами, что и обсессивно-компульсивное расстройство. Медицинские работники назначают такие препараты, как кломипрамин, трициклические антидепрессанты, циталопрам, флувоксамин и так далее. Для эффективного лечения также требуется когнитивно-поведенческая терапия, проведенная опытными психотерапевтами.
«Как и со всеми другими психологическими расстройствами, с жертвой библиомании нужно обращаться с большой любовью и привязанностью», — заключает Агравал.
Что на это скажет психолог
Анастасия Стеблянко, психолог
Думаю, что копить книги — это как собирать редкие красивые марки или коллекционировать монеты. Поскольку марку прочитать невозможно, то люди ее только хранят определенным образом. От книги же требуется, чтобы ее прочитали, хотя я понимаю, что бывают редкие издания, которые тоже можно коллекционировать. Недавно я разговаривала со своей клиенткой, которая увлекается чтением «Гарри Поттера», и у нее много сборников этих книг от разных издательств. Я спросила, не достаточно ли одного сборника, на что она ответила, что в издательстве «Росмэн» лучше перевод и коллекция книг оформлена очень красиво, в особенных коробочках. Поэтому словосочетание «копить книги» я бы заменила на «коллекционировать». Через коллекционирование у человека закрывается потребность копить что-либо.
Я вспоминаю советский период и понимаю, что тогда что-то подобное тоже было. Тогда были коллекции «Всемирная литература», когда произведения известных авторов собирались вместе и оформлялись определенным образом. У многих моих родственников была такая коллекция — например, моя бабушка передала ее по наследству своим внукам.
Может быть, я скажу неожиданную вещь, но сегодня человек читает довольно много — и статьи, и новости, и посты в социальных сетях.
Раньше не было такого доступа к быстрому чтению и можно было почитать только журнал, газету или книгу. Сегодня доступ к чтению очень легок — достаточно нажатия одной клавиши, и ты уже можешь что-то читать. Поэтому потребность в чтении как в концентрации внимания на буквах хорошо удовлетворена.
Когда люди покупают книги и не читают их, можно говорить про «быстрый результат». Есть такая иллюзия, что если я купил книгу, курс или лекарство, то уже что-то получил. Поэтому у человека, который покупает книгу, возникает иллюзия, что он приобрел знание, и оно на расстоянии вытянутой руки — стоит на полке, а чтобы найти ответ на вопрос, можно всегда ее открыть и прочесть. Я ставлю знак равенства между курсом и лекарством, так как то же самое происходит, когда клиенты задают мне вопрос: я заплатила за курс, который стоил 300 тысяч, и я никак не могу приступить к его изучению. Здесь отчасти работают маркетинговые ходы, которые давят на боль человека. Например, ты до сих пор одна, поэтому купи книгу, и твое одиночество будет закрыто.
Получается, что человек покупает не содержимое книги, а средство, которым можно закрыть свою боль. С лекарством происходит то же самое — человек покупает его, и ему кажется, что болезнь уже наполовину вылечена.
У своих клиентов я встречалась с еще одним интересным феноменом под названием «казаться или быть». Они думали, что если у них дома есть красивая книжная полка с изданиями по бизнесу, психологии и так далее, то они автоматически становятся успешными бизнесменами или психологами. Это создает видимость определенного фасада. Я замечаю, что ярко это стало проявляться с активизацией Instagram и необходимостью примерять на себя определенные оболочки. Поскольку я в профессии больше 12 лет, замечаю, что в последние три года — максимум, пять лет, возникает тенденция казаться успешным, но не быть им на самом деле.
По материалам сайта the-steppe.com