Русская пасхальная открытка начала XX века

Светлое Христово Воскресение – «торжество из торжеств», величайший и радостнейший праздник, древнейший в христианской церкви. Он был установлен еще во времена апостолов, и от них, как наследие, передано нам пасхальное приветствие: «Христос воскресе!» – «Воистину воскресе!»

С появлением в конце XIX века открытых писем возникла новая возможность пронести эти слова через версты весенней распутицы и пограничные посты. Показательно, что одни из самых первых отечественных художественных открыток были выпущены именно к Пасхе: в 1898 году четыре акварели «на весенние сюжеты» известного писателя и художника Н.Н. Каразина стали первым (и весьма успешным) опытом издания открыток, предпринятым Общиной святой Евгении. В дальнейшем это издательство – без преувеличения, самое значительное из выпускавших эту продукцию в России – неоднократно обращалось к пасхальной тематике. Полноцветные открытки по оригиналам отечественных художников выходили и в других издательствах, работавших как в различных городах Российской империи, так и за рубежом.

Исчезнув после 1917 года из советского издательского репертуара, пасхальная открытка продолжала жить в среде русской эмиграции. С начала 1990-х годов издание открыток к празднику Пасхи возобновилось в России.

Опыт начала XX века убеждает, что, находясь даже в рамках ограниченного набора мотивов (храм, кулич и пасха, веточки вербы, пасхальные яйца), художники могут предложить зрителям варьирующиеся и запоминающиеся образы. Тот, кто будет рассматривать 80 экспонатов, представленных на электронной выставке на сайте РНБ, заметит, что все они говорят о празднике опосредованно, через связанные с ним обычаи. Еще в 1900 году Святейший Синод дал определение «о воспрещении печатания священных изображений на бланках для пасхальных открытых писем», поскольку использование подобных изданий было бы не совместимо с благоговейным христианским чувством. «Место ли изображению лика Христова или Богоматери на бланке для открытого письма? Всякому понятно, что если бы даже не лик Господень, а просто – ваш портрет был испачкан штемпелями, то вам было бы обидно», – писал позднее, в 1911 году, в заметке «Два слова о "мелочах"» архиепископ Никон (Рождественский).

Вербное воскресенье

Торжество Входа Господня в Иерусалим совершается в последнее воскресенье перед Святой Пасхой и предваряет радость Светлого Христова Воскресения. Приветствуя Господа, как победителя ада и смерти, молящиеся стоят с освященными ветвями пальмы, которые на Руси заменяются вербой, почему праздник называется также Вербным воскресеньем.

Веточки вербы изображены на открытках Любови Меркурьевны Эндауровой. Как и ее сестра и наставница в искусстве, известная художница Елизавета Бем, Эндаурова нередко включала в свои композиции поэтические тексты. На одной открытке приведена начальная строфа стихотворения «Весна» (1844) знаменитого Афанасия Афанасьевича Фета (1820-1892), на другой – строки Леонида Николаевича Афанасьева (1863-1920), широко печатавшегося на рубеже веков поэта (кстати, в его наследии есть цикл из трех стихотворений «Цветы», посвященный Л.М. Эндауровой).

Хотя верба и ассоциируется с совершенно определенным праздником, открытки с ее изображением служили для поздравления именно с Пасхой. Это доказывают издания киевской типолитографии «Прогресс» – «Поздравляю с Св. Пасхой» и «Христос воскресе!». Выпущенные в 1917 году, они всем своим видом повествуют о трудной экономической ситуации в стране: рисунок со скромными веточками, неяркая и «сбитая» печать, бумага низкого качества.

Великий Четверг

Неделя, наступающая за Вербным воскресеньем – Страстная Седмица – посвящена воспоминаниям о последних днях земной жизни Христа и Его крестной смерти. Для каждого ее дня установлены особые службы, и на утрене Великой Пятницы – она служится вечером в Великий Четверг – совершаются 12 Евангельских чтений, повествующих о страданиях и смерти Христа. По обычаю, молящиеся несут домой горящие свечи, с которыми они стояли в храме, чтобы зажечь лампаду.

Трогательная поэзия этого обычая нашла отражение в картине талантливого жанрового живописца Николая Корнильевича Пимоненко (1862-1912) «Выход из церкви в Страстной Четверг», показанной в 1904 году на выставке Товарищества передвижников. Работа воспроизводилась на открытках, причем для Общины святой Евгении художник создал ее акварельное повторение, чем и объясняются некоторые различия в композициях. Впервые увидев свет в 1904 году, открытка «Великий Четверг» выдержала затем в издательстве Общины не менее четырех изданий.

Богомольцы со свечами в руках изображены еще на одной открытке Общины святой Евгении – «От заутрени», по оригиналу жанрового живописца и графика Ивана Семеновича Казакова (1873-1935). Для другого петербургского издательства – «Ришар» – открытку «Великий Четверг» выполнил Иван Владимирович Найдеров (1872-1949), преподаватель рисования и черчения в Московском промышленном училище в память 25-летия царствования императора Александра II. Рижская фирма «Ленц и Рудольф» обратилась к своему постоянному сотруднику – пейзажисту Михаилу Маркиановичу Гермашеву (1867-1930), который посвятил горожанам, тихим весенним вечером идущим по улице со свечами в бумажных фонариках, композиции «После заутрени» и «Вечер перед Пасхой».

В РНБ хранятся экземпляры этих открыток Найдерова и Гермашева, происходящие из коллекции, которую собирал американский профессор-русист Александр Пронин (1927-2007). Все три открытки в свое время, в начале XX века, были отправлены по почте как поздравления именно с праздником Пасхи.

Петербургское издательство «Eau-forte» – в соответствии со своим названием оно выпускало открытки в технике офорта – отпечатало гравюру «В Четверг на Страстной неделе». В ней действие разворачивается среди узнаваемых городских декораций: люди с горящими свечами возвращаются по Невскому проспекту из Александро-Невской лавры.

Еще одна открытка на тему Страстной Седмицы фотографическим способом воспроизводила холст жанрового живописца и портретиста Алексея Николаевича Остроградского (1867-1943) «Великий Четверг», который еще в 1897 году для своей галереи приобрел П.М. Третьяков.

Пасха. Светлое Христово Воскресение

Возвращение с церковной службы, обычаи праздничного дня – все это тоже изображалось на открытках. Авторы некоторых из них сейчас почти забыты, как, например, Филарет Александрович Милославин – преподаватель рисунка в одном из московских начальных женских училищ и иллюстратор книг, создавший открытку «От заутрени». Немного известно и об Иосифе Иосифовиче Смукровиче: книги он иллюстрировал с 1900-х годов, в 1924 году с его рисунками и обложкой вышел сборник стихотворений «Черные пастыри», половину которого занимают антиклерикальные басни Демьяна Бедного. А в начале XX века пасхальные открытки Смукровича с сюжетами из сельской жизни – «У заутрени» и «С праздником» – пользовались успехом: они появились в 1901 году и затем переиздавались Общиной святой Евгении. Были популярны и работы выдающегося графика Ивана Яковлевича Билибина (1876-1942): так, выразительная историческая миниатюра «Утро светлого Христова Воскресения», тоже выпущенная Общиной в 1901 году, выдержала впоследствии не менее четырех изданий.

Большое количество поздравительных открыток для русского рынка производили крупные шведские фирмы: издательство Э. Сванстрема и Акционерное общество Гранберга. Для Гранберга часто работал знаменитый мастер графики Борис Васильевич Зворыкин (1872-1945), создавший множество открыток к празднику Пасхи.

Пасхальные яйца

Изображения пасхальных яиц, расписанных и окрашенных – яркой приметы праздника – нередко встречаются на поздравительных открытках. Звучные цвета, блестки, конгревное тиснение использованы в открытке «Христос воскресе!» столичного издательства «Ришар», увидевшей свет до 1914 года. Открытка с таким же названием, вышедшая в Киеве в 1917 году – во время военное и революционное – решена в почти монохромной гамме.

К началу XX века расписные пасхальные яйца уже являлись предметом собирания и изучения. В 1899 году вышло содержащее более 2000 рисунков «Описание коллекции народных писанок», которое С.К. Кулжинский составил по фондам Лубенского музея Е.Н. Скаржинской. Писанкам были посвящены и последние пасхальные открытки Общины святой Евгении – они увидели свет в марте 1917 года.

А среди более ранних открыток этого же издательства – работа 1908 года Константина Дмитриевича Свищевского (1870-1911), офицера, вольнослушателя Академии художеств: крестьянская девочка несет огромное пасхальное яйцо (на парной открытке – такое же большое пасхальное яйцо, которое держит мальчик-гимназист). На фоне красных пасхальных яиц изображены простонародные персонажи в серии открыток, которую напечатала московская типолитография «Общее дело» Г.А. Лемана.

В творчестве Федота Васильевича Сычкова (1870-1958),вышедшего из бедной крестьянской семьи, главным всегда оставалось отображение жизни русской деревни, столь знакомой и близкой ему. Для фирмы «Ришар» он выполнил целый ряд открыток с пасхальными сюжетами; один из них связан с игрой в кучки – девушки должны будут угадать, под какой из кучек песка спрятано пасхальное яйцо.

Открытки Елизаветы Бем

Елизавета Меркурьевна Бем (1843-1914) училась в 1857-1864 годах в Рисовальной школе Общества поощрения художеств в Санкт-Петербурге и закончила ее с серебряной медалью. Дарование художницы было разносторонним. Она была признанным мастером силуэтной техники, успешно работала акварелью, занималась иллюстрированием детских книг и журналов, разрабатывала эскизы для изделий из стекла.

Однако едва ли не в первую очередь имя Бем известно благодаря открыткам. Их по ее рисункам вышло более трехсот в разных издательствах. Первым из них, для которого она начала работать, было издательство Общины святой Евгении; много открыток было выполнено ею для петербургского издательства «Ришар», а также для парижской фирмы И.С. Лапина.

Писательница Софья Ивановна Лаврентьева (1836-1918) в биографическом очерке о художнице, вышедшем в 1911 году, задавалась риторическим вопросом: «Кто, встретив этих детишек <...>, отпечатанных в виде карточек, заказываемых художнице со всех концов старого и нового света и раскупаемых нарасхват, – не залюбуется, а часто и приветливо улыбнется этим крошкам, то в расшитых золотом, боярских кафтанах, то в рваных зипунишках и простых рубашенках; то в виде ангелочков, осененных грациозно-сложенными крыльями?» Словами этими вполне можно охарактеризовать и открытки Бем, выпуск которых был приурочен к празднику Пасхи.

Как и в случае с другими работами художницы, интересно проследить, какие тексты она включает в свои композиции. В основе нескольких – пасхальное песнопение, стихира праздника: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». 

В некоторых рисунках Бем цитирует стихи русских поэтов, сочиненные еще в 1880-х годах. Композиция «Весна идет полна чудес ...» отсылает к заключительным строкам стихотворения Аполлона Николаевича Майкова (1821-1897) «Христос воскрес!». Эта открытка Общины святой Евгении впервые была напечатана в марте 1909 года, а на выставке представлено ее 4-е издание.

Последняя строфа стихотворения «Христос воскрес» Екатерины Андреевны Бекетовой (1855-1892) – тети поэта Александра Блока – была выбрана для открытки издательства «Ришар» «В семье друг друга все дарят Яичком ярко-красным ...»

Иногда поэтические строки на открытках несколько перефразированы сравнительно с оригиналом, иногда соединены со строками других авторов. Возможно, слова из того же стихотворения Бекетовой вдохновили Бем на рисунок «Христос воскрес, Христос воскрес! Ликуют ангелы с небес!». Еще одна открытка фирмы «Ришар» – «Повсюду благовест гудит ...» – напоминает сразу о двух этих стихотворениях: и Майкова, и Бекетовой.

Конечно, в целом ряде работ Бем использовала традиционное пасхальное приветствие. Парные открытки Общины святой Евгении «Христос воскресе!» и «Воистину воскресе!» в первый раз увидели свет в 1905 году. Вероятно, не только у Лаврентьевой «очаровательные мордашки», которые рисовала Бем, вызвали чувства успокоения и умиления. Несмотря на то, что эти изображения детишек в корзинках были фототипическими – то есть монохромными – популярность их была велика: первая открытка представлена на выставке 7-м изданием, вторая – 4-м изданием. Цветная автотипия, подготовленная тем же издательством к Пасхе 1908 года и изображающая крестьянскую девочку с куклой, тоже выдержала не менее 4-х изданий.

Две открытки, названные «Христос воскресе!», были созданы художницей и для издательства «Ришар»: на них представлены крестьянские дети – девочка и мальчик.

Не могла Бем не обратиться и к столь любимым ею пословицам и поговоркам («Дорого яичко в Христов день!», «Всякая душа праздничку рада»), к народным песням («Нам не до вас, когда праздничек у нас!», «Наварила, напекла, не для Грицки для Петра!»). Кстати, некоторые из поэтических изречений, приводимых на открытках, возможно, являются талантливыми стилизациями и сочинены самой художницей: такое наблюдение сделано современным исследователем Н.А. Мозохиной в статье к иллюстрированному каталогу почтовых карточек «Елизавета Бем» (2012). Как бы то ни было, пасхальные открытки значительно пополняют галерею, в которую входят «все эти детишки, в их неистощимом разнообразии, с всегда так кстати прибранными пословицами или прибаутками», как писала о них Лаврентьева. В ряде работ о празднике напоминает пасхальное яйцо: таковы, например, открытки из серии, напечатанной И.С. Лапиным в Париже, и открытка издательства «Ришар», обаятельная героиня которой занята детской игрой – катанием пасхальных яиц с лотка.

В других рисунках варьируется тема маленькой хозяйки, хлопочущей над приготовлением пасхальных угощений или приглашающей к праздничному столу: подобные открытки можно найти и у Общины святой Евгении, и у издательства «Ришар». Встречается этот сюжет и на открытках, тексты к которым не являются пословицами.

Некоторые открытки Бем связаны с обычаем христосования. Взаимное поздравление с праздником, сопровождаемое поцелуем и дарением другу другу пасхальных яиц, начиналось на праздничном богослужении и продолжалось вне храма.

Персонажи открытки «Дорогой обычай, в Великий день!» фирмы «Ришар» одеты в исторические русские костюмы. Это напоминает о том, как работала художница: сначала делались зарисовки с крестьянских детей, «и из всевозможных заготовленных с них эскизов она потом и черпала свои оригиналы, облекая их в разные костюмы», – по замечанию Лаврентьевой. Бем, очевидно, помогала домашняя коллекция предметов декоративно-прикладного искусства: салон в ее квартире представлял собой настоящий музей, в котором на полочках и столиках можно было увидеть «массу всевозможной русской старины, в виде художественных кокошников, рукавиц, ковшей», – как вспоминала та же Лаврентьева.

Популярность работ Бем и спрос на открытки к празднику Пасхи приводили и к тому, что некоторые издания, сюжетно никак не связанные с этим событием, выпускались со специальной надпечаткой. На выставке представлены две такие карточки, изданные И.С. Лапиным, и обе они в 1910-х годах были использованы в праздничной почтовой переписке.

... Есть нечто символичное в том, что Елизавета Бем скончалась через несколько дней после начала Первой мировой войны. Наступил, по известному выражению Анны Ахматовой, «не календарный – настоящий двадцатый век». В нем не оставалось места для «очаровательных мордашек», да и крестьянские дети, встречающие добрую барыню лесными ягодами, вскоре стали приметой безвозвратно ушедшего прошлого.

Открытки Первой мировой войны

К 1915 году у пасхальных открыток появляется новая сюжетная канва, обусловленная Первой мировой войной. Возникают и новые издающие организации. Так, для Комитета Склада великой княгини Ксении Александровны рисунок почтовой карточки «Пасхальный привет родным героям» исполнил Петр Петрович Першин (1877-1956): офицер, учившийся в Академии художеств, с началом войны он был назначен художником-баталистом при Ставке Верховного Главнокомандующего.

Ряд открыток был посвящен встрече праздника во фронтовых условиях. Христосование двух воинов-славян изображено на открытке, изданной Натальей Ильиничной Бутковской в Петрограде в 1915 году. Открытка «Пасхальная ночь на передовых позициях ...» (художник обозначен на ней монограммой «Н. Г.») вышла в серии петроградского товарищества «Звезда». Известен один номер выпущенного этим же товариществом журнала «Мир и война»; в нем в сентябре 1914 года редакция приглашала фотографов и художников «присылать фотографии, рисунки и эскизы местных событий, относящихся к нынешней Отечественной войне». Возможно, они и легли в основу серии «Снимок офицера-участника великой освободительной войны 1914/5» и продолжившей ее «Серии снимков и картин великой освободительной войны 1914/5».

Веяние военного времени ощутимо и в праздничной открытке товарищества «И.Н. Кушнерев и К^о»: Всероссийский союз городов, название которого значится на ней, был организован в августе 1914 года и оказывал помощь раненым и беженцам.

Никольская община Российского общества Красного Креста выпустила открытку с былинной фантазией: женщина в русском костюме подносит пасхальное угощение сидящему на коне богатырю. Если же принять во внимание, что это издание 1915 или 1916 года, то у него появится дополнительный смысловой оттенок: здесь не столько картина далекого прошлого, сколько аллегория современных событий.

В ряду многочисленных поздравительных открыток, созданных Сергеем Федоровичем Плошинским для петроградского издательства «Салон», встречаются карточки с рисунками не только этнографического или исторического характера, но и «злободневные»: герои в этом случае одеты в военную форму.

Раненый, сестры милосердия – так отразилось военное время в пасхальных открытках Александра Петровича Апсита (1880-1944), напечатанных в московском заведении «Графическое искусство».

Другие открытки этой серии примечательны не только странными трансформациями земного шара в пасхальное яйцо. Некоторые из них говорят не о войне, а об ожидаемой «заре новой жизни», которая связывается, очевидно, с грядущими социальными переменами. Их изобразительный язык уже заставляет вспомнить об Апсите как об одном из родоначальников советского плаката.

Открытки Февральской революции

Февральская революция 1917 года происходила в дни Великого поста. У опьяненных радостью участников и очевидцев она, между тем, нередко вызывала ассоциации с Пасхой. Это зафиксировано в дневниках того времени и в воспоминаниях, нашло впоследствии отражение в литературе (эпопея «Красное колесо» А.И. Солженицына) и служит предметом анализа для современных исследователей.

«Современники сравнивали революцию с "возрождением", "воскресением", "воскрешением" России и ее народа. <...> Грандиозный переворот сравнивался (а подчас и переживался) как праздник Пасхи. <...> Часто и ритуалы Пасхи использовались современниками для выражения своего отношения к происходящему. <...> Но если революция часто сравнивалась с Пасхой, то и Пасха сопоставлялась подчас с революцией. Продавались даже пасхальные открытки с характерным и политически актуальным поздравлением "Христос воскресе. Да здравствует республика". <...> Поздравления же <...> с праздником Пасхи носили в этот год политический характер <...>. В некоторых случаях писали о празднике "великого двойного Воскресения"», – отмечал доктор исторических наук Б.И. Колоницкий в книге «Символы власти и борьба за власть» (2001).

В дни Февральской революции, по наблюдению Б.И. Колоницкого, символы православной Пасхи «революционизировались», и выражение «красная Пасха» приобретало новый смысл. Пройдет всего несколько лет, и к середине 1920-х годов со словосочетанием «красная пасха» станут ассоциироваться уже антипасхальные сборники, выпуском которых широко займутся центральные и местные издательства, и издевательские инсценировки – «комсомольские пасхи». С другой стороны, на имя «красной пролетарской пасхи» претендовал день 1-го Мая: одноименное стихотворение Демьяна Бедного было опубликовано на первой странице газеты «Правда» в 1921 году, когда международный праздник рабочего класса пришелся на день Светлого Христова Воскресения.

В номере от 7 апреля 1923 года – предпасхальном – газета «Правда» в своей передовице как будто вернулась к риторике весны 1917 года: «Страна наша воскресает». Однако фон этого утверждения оказывается уже совершенно иным: «По тысячелетней привычке празднуем мы воскресение Христа. Этого воскресения никогда не было <...>. Что должны думать мы, когда верующие мещане поздравляют друг друга <...>? Как будем мы толковать две буквы: "В. Х."?» На этот непростой вопрос редакция, которая переставила местами буквы в обычной аббревиатуре пасхального приветствия «Христос воскресе», давала от имени строителей новой жизни следующий ответ: «Воскресение Хозяйства празднуем мы в сегодняшний день».

По материалам сайта РНБ