Судьба одной рукописи. Как в Малоярославце спасали роман Василия Гроссмана

30 лет хранила в полной секретности рукопись романа «Жизнь и судьба» семья друга писателя Вячеслава Лободы. Эту историю рассказал известному малоярославецкому краеведу Галине Гришиной писатель Юлий Ким. Та разыскала дочерей Вячеслава Ивановича и Веры Ивановны Марию и Людмилу. Сейчас они живут в столице, но в родительский дом в Малоярославце постоянно приезжают. Недавно в районном Доме культуры, в клубе «Единство», состоялась встреча с сестрами. Разговор шел о гражданском подвиге супругов Лобода, спасших «крамольный» роман. Мария (Карпова) и Людмила (Ефремова) рассказали о своих родителях и друге семьи Василии Семеновиче Гроссмане.

Двое из Бердичева

Осенью 1960 года Гроссман, предвидя свой арест, отдал три светло-коричневые папки с машинописным экземпляром рукописи романа «Жизнь и судьба» на хранение другу Семену Липкину. Еще один экземпляр с последней правкой писателя передал другому близкому человеку - Вячеславу Лободе.

С ним писателя связывали долгие годы дружбы. Оба из города Бердичева, учились в Киеве: Василий - в университете, Вячеслав - в гимназии. Старший брат Лободы жил в Москве, был деканом исторического факультета МГУ. Он предложил неразлучным друзьям пожить в Москве, учиться в МГУ. Они согласились. Вместе снимали комнатку в восемь квадратных метров в Козинском переулке и учились: Вячеслав - на историко-этнографическом факультете, а Василий - на химическом. Когда Лобода должен был сдавать госэкзамены, его брата арестовали, а затем, как стало известно позже, расстреляли. Однажды пришли за Вячеславом, но его не оказалось дома. Один друг посоветовал ему уехать из столицы. Новоиспеченный специалист по истории и этнографии взял направление на Чукотку. Там он инспектировал школы для детей чукчей, изучал языки северных народностей. Избалованный домашним воспитанием Вячеслав научился ездить на собачьих упряжках, ориентироваться по звездам, боролся с шаманами, которые выступали против школ.

На Чукотке он встретил свою будущую жену. Вера Ивановна Данько была директором школы. Первая встреча впечатления на нее не произвела: сидит лысый мужчина (свой густой чуб он почему-то брил на Чукотке) в ватных штанах и играет на мандолине. Чукчи звали его Большеглазым. На предложение инспектора выйти за него замуж молодая директриса не ответила, но когда он уехал в Москву, почувствовала, как ей не хватает этого умного, доброго человека. В 1940 году Вера приехала к нему в столицу. А перед началом войны, в 1941 году, Наркомпрос вновь направил Вячеслава Ивановича на Чукотку. Жена отправилась за ним. На Севере родились их дочери.

С Василием Гроссманом они переписывались. Его письма на Чукотку сохранились - их передали в столичный музей. Лишь письмо, адресованное маме, Вере Ивановне, оставили себе на память. Кроме того, Лобода вел дневниковые записи, правда, из-за морозов писал карандашом. Увы, дневники расшифровать пока никто не может.

Дом на Комсомольской

После возвращения с Чукотки семья, ставшая уже большой для маленькой комнатки, которой располагал Вячеслав Иванович, стала искать дом или половину дома недалеко от Москвы. Выбор пал на Малоярославец. В 1957 году они купили половину дома № 33 на улице Комсомольской.

Сюда он привез с большими предосторожностями рукопись Гроссмана. Вез в рюкзаке, завернув в летнее платьице младшей дочери. В этот день родители, по воспоминаниям сестер, о чем-то долго говорили вполголоса, а потом позвали их, показали папки и предупредили, что в папках бумаги, написанные Василием Семеновичем, но никто об этом не должен знать. Буквально накануне Маша была в гостях у семьи Гроссман. Ей было тогда 17 лет, и она помнит, как вернулась и сказала родителям, что у дяди Васи что-то случилось. И добавила, что даже часы с кукушкой у них сломались, раньше они каждые полчаса «куковали», а сейчас в их доме так тихо, и оттого очень грустно.

Дядю Васю девочки знали и любили, он бывал у них в гостях, пел со всеми песни, и сам исполнял «Утро туманное». Сохранилось пианино, на котором все музицировали, а у отца была любимая мандолина. Всей компанией лепили пельмени. Гроссман лепил стоя, чтобы не испачкать брюки, и тогда Люда повязывала ему фартук. Вместе с Гроссманом в период с 1958 по 1961 год сюда приезжали его друзья. Они, отправляясь в Малоярославец, в шутку говорили, что едут в … Лободинское.

С тех пор, как в доме появилась рукопись, Вера Ивановна жила в тревоге, перекладывала драгоценные папки с места на место. Они хранились то в подполе, то под кроватью, то в шкафу. Если Вера Ивановна видела, что в дом направляется милиционер, она говорила дочери идти как можно медленнее к калитке, а сама брала сумку с папками и спешила в сарай. А милиционер приходил, чтобы узнать, почему жильцы не прописаны в доме. Дело в том, что у них была московская прописка, семья стояла на очереди на расширение жилплощади. Тогда Вера Ивановна выписалась и прописалась в Малоярославце. С очереди на квартиру их сняли. Соседи угомонились и перестали беспокоить милицию и паспортный стол. Пока рукопись находилась у них, Вера Ивановна, по словам Марии и Людмилы, никуда из города не уезжала. Никто, в том числе и мужья дочерей, не знали о секрете семьи Лобода.

Однажды отец вернулся домой, произнес: «Всё кончилось» и лег на диван лицом к стене. Два дня не вставал, а потом с утра засобирался на похороны друга Василия Гроссмана.

Возвращение «Жизни и судьбы»

Умирая, Гроссман завещал друзьям издать рукопись «хотя бы за рубежом». До последних дней к нему в Боткинскую больницу ездил Вячеслав Лобода. Девочки собирали в лесу цветы и передавали с отцом Василию Семеновичу.

Когда писателя не стало, Семен Липкин после долгих колебаний решился обратиться к писателю Владимиру Войновичу, который к тому времени уже печатался за рубежом. Свой экземпляр рукописи Липкин хранил у брата в Армянском переулке на антресоли. Его жена, поэтесса Инна Лиснянская, вспоминала, как однажды забрала рукописи из «верного дома» и, положив папки в хозяйственную сумку, добиралась на такси до квартиры Войновича. Она боялась потерять багаж, страху натерпелась от мысли: а вдруг машину остановят и отнимут рукопись. Микропленку, что сделали на квартире Андрея Сахарова и Елены Боннэр, Войнович передал за границу. В 1980 году роман напечатали в Швейцарии на русском языке, а в 1983 году - во Франции.

В России роман «Жизнь и судьба» был опубликован в журнале «Октябрь» в 1988 году по экземпляру Липкина, и тогда же он вышел отдельной книгой. Но при редактировании возникли текстологические загадки, которые не удалось разрешить.

Вера Ивановна Лобода прочитала об этом в одной статье. Автор сетовал, что в напечатанном тексте много пробелов, к тому же нет посвящения матери Екатерине Савельевне (в девичестве Витис) и т.д. Вячеслав Иванович Лобода погиб в автомобильной катастрофе в 1980 году. Но жена продолжила его дело.

В конце 80-х годов в Малоярославец к ней приехал приемный сын Гроссмана Федор Губер. Когда-то мама Ольга Михайловна Гроссман (Губер) написала на листочке сыну Федору, где находится рукопись романа, после чего листочек тут же сожгла.

Он приехал с надеждой найти в рукописи посвящение. Дочери вспоминают, что мама долго искала драгоценные папки. А потом из соседней комнаты, где с рукописью работал Федор, раздался вопль. Когда они бросились туда, то увидели, как он исполнял какой-то дикий танец, выделывая ногами коленца и размахивая руками. Оказывается, он нашел все, что искал.

Вера Ивановна Лобода отвезла рукопись в Москву. Специальная комиссия провела графологическую экспертизу, установила авторство. По «малоярославецкому» экземпляру были восстановлены пробелы, вышло второе издание романа, самое верное.

Однажды в конце 60-х в центральной прессе напечатали об аресте советского гражданина при пересечении границы. При нем обнаружили рукопись запрещенной повести Гроссмана «Все течет». Его осудили на семь лет. Информацию прочитала и Вера Ивановна. Это же грозило ее семье все время, пока они хранили рукописи опального романа. Гроссман справедливо писал «Так с ложью не борются. Так борются с правдой».

Прошли годы… Василия Гроссмана называют одним из самых читаемых писателей XX века, а роман «Жизнь и судьба» сравнивают с романом «Война и мир» Льва Толстого.

Татьяна Жидкова

По материалам сайта vest-news.ru