Тайна «Чегодаевской рукописи»
Литография с рукописи Александра Сергеевича Пушкина найдена в Липецком областном архиве.
Как известно, Липецкий край тесно связан со старинным родом дворян Пушкиных, которые проживали в селе Коренёвщино, ныне Добровского района. Здесь похоронен прадед поэта по материнской линии Алексей Фёдорович Пушкин. Мать поэта Надежда Осиповна Ганнибал первый год своей жизни тоже провела в родовом имении.
Поэтому интерес липецких краеведов к теме исследования документов о жизни и творчестве поэта не случаен.
В 2015 году по документам Государственного архива Липецкой области (ГАЛО) найдены подтверждения словам поэта о том, что его прадед Александр Фёдорович Пушкин служил тамбовским воеводой. На самом деле дед поэта был воеводой сокольским – город Сокольск (с 1779 года село с тем же названием ) входил в состав Тамбовской губернии, поэтому Александр Сергеевич Пушкин и называл Александра Фёдоровича «тамбовским воеводой».
Но это не единственная архивная находка, относящаяся к жизни и творчеству Александра Пушкина. С образованием Липецкой области в 1954 году городской архив перепрофилировался в областной и в него стали поступать документы из других регионов и организаций, касающиеся Липецкого края. Они передавались в уже сформированном виде и вписывались в дела архива, создавая более полные областные фонды, которые со временем потребовали переработки.
Процесс этот очень кропотливый и ведётся в ГАЛО уже много лет. При переработке одного из фондов архива мне в руки попало дело, в котором содержались совершенно разные документы за разные годы и на листах разного формата. Одно дело – тетрадь с необычными краями листов, на старинной желтоватой бумаге – выделялось особо.
Тетрадь была прошита суровыми нитками и вшита в одно общее дело. Помимо единой нумерации листов всего дела, она имела и свою нумерацию с № 1 по № 18. Размеры листов тетради – 180х200 миллиметров. К этой тетради была присоединена ещё одна – четырёхстраничная – точно из такой же бумаги, но с другими размерами листов – 210х250 миллиметров.
Первая тетрадь была исписана мелким, неразборчивым почерком, почти все листы исчерканы поправками текста и примечаниями. Но не это привлекло моё внимание, а чернильные рисунки на полях. Разные лица в профиль и анфас, вершины гор, скачущие кони и горцы с кинжалами за поясом. Что-то знакомое было в этих набросках, но я не мог сообразить, где видел их. А когда открыл страницу с рисунком до боли знакомого профиля, то просто онемел – Пушкин... Меня сразу же прошиб холодный пот, руки предательски задрожали, а в голове забилась тревожная мысль: «Что за бумаги у меня в руках?» Лихорадочно перелистываю к первым страницам. На втором листе, вверху, на фоне рисунка горных вершин, написано название «Кавказский пленник». Мысли в голове совсем перепутались, и я никак не мог вспомнить: кто же автор этого произведения? Пушкин? Толстой? Лермонтов? Хоть я и понимал, что прикоснулся к какой-то тайне, но совершенно не знал – к какой. Ведь произведение с таким названием есть и у Пушкина, и у Толстого, да и Лермонтов был на Кавказе и писал про войну с горцами.
Успокоившись, начал анализировать рукопись. На первом листе выведено посвящение: «Н.Н. Раевскому», стихотворение начиналось словами:
«Прими с улыбкою, мой друг,
Свободной музы приношенье:
Тебе я посвятил изгнанной лиры пенье
И вдохновенный свой досуг»
С упоением я вчитывался в стремительные строки пушкинского послания своему другу Николаю Николаевичу Раевскому, в котором он вспоминал их совместное время, проведённое на Кавказе. Подпись автора в конце стихотворения не стояла, но было ясно – у меня в руках рукопись самого Александра Сергеевича Пушкина.
На втором листе начинался текст поэмы «Кавказский пленник». Сверху листа – рисунок одной из вершин Кавказа, с правой стороны, на полях – наброски портретов, чьи-то головы и человек, закутанный в черкесскую бурку.
Манера Александра Сергеевича Пушкина рисовать на полях своих рукописей известна всем исследователям его творчества. Когда мысль начинала ускользать, Пушкин машинально рисовал какие-то образы, помогавшие ему сосредоточиться на теме произведения.
В конце этой поэмы нет подписи автора, есть лишь мелкая приписка – «Кубань». Видимо, здесь был набело переписан этот вариант текста поэмы «Кавказский пленник».
Во второй тетради записано стихотворение «Воспоминания в Царском Селе». Над ним сверху приписано: «Пушкин, на лицейском экзамене». И ещё: «Из № 9 Державинских тетрадей. 1815» и цифра – «30». Здесь на четырёх листах, очень ровным, мелким почерком приведён полный текст этого стихотворения. А в конце – подпись поэта: «Александр Пушкин».
После анализа всего увиденного начинаю понимать, что это не настоящая рукопись Пушкина. Копия? И как она попала в архив Липецка? Пришлось обратиться к энциклопедиям. Наконец нахожу, что в России, начиная с 1820-х годов, широко применялся метод литографии – копирование с плоской печатной формы переносом краски на лист бумаги под давлением.
Значит, это была литография с подлинника рукописи Пушкина. Но кому же принадлежала эта копия? Какова её судьба? Ответ на эти вопросы пришёл не сразу. При более тщательном изучении рукописи я заметил, что внизу каждой страницы написаны какие-то мелкие буквы, но они настолько мелкие и неразборчивые, что их пришлось в буквальном смысле расшифровывать. В итоге у меня получился текст: «Кн-я-з-ь Ни-ко-лай Георг-i-евич Ча-iо-да-е-в (или Че-го-да-е-в?) Мос-ква».
Значит, владелец этой рукописи князь Чегодаев подписал свой экземпляр на каждой странице. А уже после гибели Александра Пушкина, в конце 1830-х годов, была сделана копия с его рукописи методом литографии.
Так кто же такой, этот князь? Не родственник ли друга Пушкина, Петра Яковлевича Чаадаева? Но он не был князем и об их родстве нет упоминаний ни в одном справочнике.
В липецком крае в конце XIX века проживали дворяне Чеодаевы, которые были родом из пензенских краёв. Но они не имеют никакого отношения к московским князьям Чегодаевым. Загадка эта так и осталась неразгаданной. Может быть, со временем раскроется и она? Кто знает?
Ну, а что же представляет из себя эта рукопись Пушкина? За ответом на этот вопрос обратимся к исследованию русского пушкиниста Сергея Михайловича Бонди «Черновики Пушкина». Автор тщательно проанализировал все черновые записи большинства произведений поэта. Поэтому на труды Бонди ссылаются все исследователи творчества Пушкина.
Основной черновик поэмы «Кавказский пленник» Александр Сергеевич Пушкин начал писать осенью 1820 года в Кишинёве, постоянно его исправляя и добавляя новые главы, перечеркивая старые. В 1821 году он пытается записать поэму уже набело. До наших дней дошло три беловика «Кавказского пленника».
В первом варианте поэма называется «Кавказ», чуть ниже названия стаяла подпись «Поэма 1820 г.», а в углу приписано «Юрзуф, август». Но первый вариант беловика Пушкин постоянно исправлял, добавлял новые картины в описании поэмы и переделал её название на «Кавказский пленник».
Эти многочисленные текстовые поправки вызвали необходимость для Пушкина ещё раз переписать всю поэму. Так был создан второй беловик, который потом получил название «Чегодаевская рукопись». Эта была самая полная её редакция.
К сожалению, до нас не дошли первые листы рукописи, где были, вероятно, заглавие и эпиграф к поэме. Эта рукопись начинается стихотворением «Н.Н. Раевскому».
Но в процессе работы над вторым беловиком Пушкин продолжал исправлять текст. В ряде мест вся рукопись испещрена поправками и вставками.
Существует третий беловик поэмы, так называемая «Гнедичевская рукопись». Этот вариант беловика Пушкин переписывал из-за многочисленных поправок второй рукописи. Её он отправил Гнедичу для напечатания поэмы.
Первое издание «Кавказского пленника» отпечатано в Санкт-Петербурге, в типографии Николая Греча в 1822 году.
Теперь разберёмся, каким же образом рукописи Александра Сергеевича Пушкина попали в ГАЛО. В 1983 году Липецкий областной краеведческий музей (ЛОКМ) передал в ГАЛО документы дореволюционного содержания – 120 неописанных дел, которые были внесены в архивный фонд «Липецкое духовное правление».
Со временем обнаружилось несоответствие части этих дел по своему содержанию с профильными делами этого фонда. В частности, одно из них было озаглавлено «Документы Липецкого Петровского общества распространения научных и практических знаний».
Это общество было создано в 1908 году по инициативе врача курорта «Липецкие минеральные воды» Михаила Павловича Трунова, действительного члена Воронежской и Тамбовской учёных архивных комиссий, члена Воронежского церковного историко-археологического комитета. Его начинания поддержал Липецкий городской голова Митрофан Алексеевич Клюев. Просветительская миссия общества заключалась в пропаганде всего нового и передового в развитии науки, техники, сборе информации об общественных отношениях на территории современного Липецкого края, да и всей России.
На первом заседании общества 16 марта 1909 года был избран его председателем городской голова Липецка, купец 1-й гильдии Митрофан Алексеевич Клюев, а его товарищем, то есть замом – врач курорта Михаил Трунов.
В общество входили дворяне, купцы, мещане и священники Липецка, они активно работали вплоть до конца 1917 года. На 4 марта 1912 года в обществе состояло 85 человек. Они открывали всевозможные сельскохозяйственные и культурные выставки, музеи, библиотеки, воскресные школы, изучали историю края. Собрали целый ряд исторических документов по истории Липецка и всей округи.
Но после большевистского переворота 1917 года общество прекратило существование как неугодное новой власти. Документы и материалы стали растаскиваться и пропадать. Михаилу Павловичу Трунову с большим трудом удалось приостановить расхищение всего собранного. Он обращался во все инстанции новой власти с требованием сохранить документы и материалы. Благодаря ему на основе документов общества в Липецке создали первый городской музей, библиотеку, архив… До сих пор все структуры благополучно работают.
Учитывая перечисленные обстоятельства, можно предположить, что копия «Чегодаевской рукописи» была приобретена Труновым у кого-то из почитателей творчества Пушкина и находилась в музее общества. При создании в 1918 году городского музея, она вместе с другими бумагами перешла в краеведческий музей Липецка. Но при частой смене (чехарде) директоров и работников музея, а многие из них не соответствовали своим профессиональным обязанностям, эта рукопись пролежала более 80 лет в необработанных документах краеведческого музея.
Таких копий рукописи Пушкина в России осталось совсем немного, поэтому значение находки в ГАЛО очень велико, ведь не так часто мы находим что-то ценное, касающееся творчества великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина.
По материалам сайта lpgzt.ru